Оглавление
Сведения по Псковской области, хранящиеся в других архивах
Различные каталоги » Алфавитный список приходов Псковской епархии до 1917 года » Приходы Порховского уезда » Богородицкое (Хохловы Горки), ц.Грузинской иконы Божией Матери » Лукницкий Павел Николаевич. "Ленинград действует..." Отрывок из книги
3 марта 1944 г. День. Заболотье.
Бесчисленные беды — в рассказах местных, выбирающихся из лесов жителей этой деревни, еще двух оставшихся целыми деревень и тех скитальцев-погорельцев, которые уцелели в радиусе с десяток километров. Уцелели немногие. В Горках, в Хохловых Горках, в Шилах — люди расстреляны. В Овинцах — сожжены живьем в запертой избе... И о том, как грабили, как две зимы гоняли старых и малых на непосильные работы и как увозили в Германию... Только немногим, выпрыгивавшим из поездов, удалось бежать! И как таились в землянках, в овинах, в сене и, глядя на свою пылающую деревню, рассуждали: «Деревеньку не жалко, только сами бы остались, скорей бы наши пришли».
«Вокруг нас, в один круг спалены...» — и, перечислив десятка три названий, женщина с горькой усмешкой махнула рукой!
Пустынна разоренная Псковщина! Редко-редко среди пепелищ и заметенных снегом развалин найдется сохранившаяся изба. В такой избе всегда много народу. Кроме вернувшихся в нее из лесов хозяев в ней ютятся обездоленные соседи, дети-сироты, вынесенные добрыми людьми из пожара, подобранные в сугробах на лесных дорогах; одиночки, бежавшие с фашистских каторжных работ куда глаза глядят — в лес...
У кого-либо под погорелой избой сохранились не найденные немцами, зарытые в землю картошка или капуста. Владелец выроет их сейчас, вынесет для всех: «Кормитесь, родимые, всем миром!»
Через деревню, которая осталась только на карте, проходит, грохоча тягачами, влекущими тяжелые пушки, Красная Армия. В избе уже ступить некуда — десятки усталых людей вповалку спят на полу. Но жители зазывают всех: «Зайдите, родненькие, обогрейтесь хоть малость, тесно у нас, да ведь всё свои, уж съютимся как-нибудь!..»
Среди бойцов, единственное желание которых поспать под крышей хоть час, всегда найдутся такие, кто, пренебрегая необорной усталостью, захочет порасспросить хозяев о том, как те пережили немца. На жаркой русской печи, уместившей в тот час две-три семьи, или в каком-нибудь дощатом закуточке, приспособленном под жилье, заводится большая беседа. Говорят спокойно, сосредоточенно. Только иногда в беседу внезапно ворвутся горькие слезы какой-нибудь женщины, не сдержавшей душевную боль: зарыдает она, прижимая к глазам подол.
Но сквозь горе, и слезы, и сдержанный гнев, и беспредельную, сжигающую всю душу ненависть к оккупантам проступает в глазах у всех освобожденных от немецкого ига людей одно замечательное, прекрасное чувство — чувство гордой и чистой совести. Гитлеровцы делали всё, чтобы превратить советских людей в рабов, чтобы забить, заглушить в них всякие признаки собственного достоинства, патриотизма, взаимоподдержки, чтоб лишить советских людей веры в непобедимость русского народа, надежды на освобождение. Ярой пропагандой, угрозами, насилиями, пытками, казнями стремились фашисты терроризировать местное население, держа его в вечном страхе за жизнь. Но советский народ оказался крепче железа в своей неподкупной стойкости.
— Много ночей не спала я! — говорит крестьянка Ксения Семеновна Дмитриева в деревне Заболотье. — Видишь, деревни кругом горят, думаешь, и нам погибель. Кричали немцы повсюду, каждый день в газетах своих печатали: «Советского войска нету, все перебиты, а кто остался, то раздемши и разумши, голодные, и танки у них фанерные», — нечего, мол, надеяться! У кажинного человека наболело сердце от этих слов. А все-таки не верили мы, не верили, журчались меж собой: не может того быть! Пришли вы, дорогие, и видим мы: сытые вы, краснощекие, в валенках и полушубках одетые, пушкам у вас числа нет — силища! Хорошо теперь на душе, что мы немцам не верили!
— А целы мы почему? — добавляет Маня, худенькая дочь Ксении Семеновны. — Не могли проклятые нас угнать на работу, никто из деревни не угнан. А не могли потому — чуть немец приблизится, всей деревней в лесу укрывались. Не от кого было немцу узнать о нас: не нашлось в нашей деревне предателей, так и прожили без полицая мы... Дружно противились вражьей силе!
Гордость в глазах девичьих — гордость за всю деревню.
Последнее редактирование - 16 сентября 2020 года.